Трансплантация органов. В системе помощи после операций есть серьезные проблемы

В Кыргызстане более 1,2 тысячи человек с пересаженными органами. Ежегодно показатель растет. Но сейчас отмечается дефицит кадров по ведению пациентов после трансплантации почек и печени. Нехватка нефрологов в регионах является одной из причин возврата реципиентов на гемодиализ.

Шансы и риски после пересадки

В 2013-м Асель (имя изменено) перенесла первую пересадку почки в Турции. Меньше чем через год на фоне пониженного иммунитета у нее развилась инфекция.

«К сожалению, врачи в Бишкеке не смогли подобрать антибиотик, и в запущенном состоянии (включая финансовые проблемы) мы с Асель поехали в Турцию, где ей поставили диагноз «хроническое острое отторжение», — рассказал uzsushi.com ее супруг. — Под наблюдением нефролога мы пытались спасти почку. Две недели жена получала диализ, а доктор в это время подбирал антибиотик. Инфекцию удалось победить. Нужно было просто прокапать, и вся проблема решилась. Антибиотик стоил в пределах 200 сомов, а в итоге мы потеряли почти $20 тысяч, и около полугода супруга провела по больницам».

Первая почка прослужила Асель около семи лет — последствия той инфекции не прошли бесследно. Женщине пришлось сделать вторую пересадку, после супруги решили уехать в другую страну, где реабилитация пациентов с пересаженными органами на более высоком уровне, и в случае необходимости им окажут качественную медпомощь.

Большинство операций по трансплантации органов провели за рубежом, но и в нашей стране пересадка почек не редкость.

К примеру, с 2018 года бригада Национального центра охраны материнства и детства (НЦОМиД) начала работать самостоятельно, и в период до 2025 года провела 65 операций по пересадке почек.

Из 65 пациентов:

• у трех (или 4,6 процента; мировые показатели — до 10 процентов) произошло острое отторжение трансплантата, и им пришлось вернуться на хронический программный гемодиализ;

• у четырех (6,1 процента) наступила смерть в позднем посттрансплантационном периоде вследствие различных причин — COVID-19 (в двух случаях), туберкулез кишечника, сердечно-сосудистые осложнения;

• у одного (1,5 процента)развилась хроническая трансплантационная нефропатия и пришлось вернуться на гемодиализ.

В 2024-м пересадку печени провели в Больнице кыргызско-турецкой дружбы. Такие операции планировали начать в 2025 году и на базе Национального хирургического центра, для которого закупили необходимое оборудование.

Но проведение операций только полдела. Важно наладить послеоперационное сопровождение и реабилитацию пациентов, чтобы орган прижился. Пока единого реабилитационного центра в КР нет.

И вновь кадровый голод

Как сообщили uzsushi.com в Минздраве, сейчас отмечается дефицит кадров по ведению пациентов после трансплантации почек и печени.

По данным ведомства, в НЦОМиД нет ставок по посттрансплантационному наблюдению. Нагрузку несет врач отделения трансплантации почек — ведет всех пациентов после пересадки на базе центра первые три месяца, а детей — до 18 лет.

Ведение пациентов с пересаженной печенью в качестве дополнительной нагрузки несет заведующий отделением гастроэнтерологии. По истечении этого времени пациенты, как и оперированные за рубежом, по мере приезда в Кыргызстан наблюдаются на базе поликлиники Национального госпиталя.

Дефицит нефрологов в регионах — одна из частых проблем низкого качества ведения в посттрансплантационном периоде.

По словам завотделением нефрологии НЦОМиД Насиры Бейшебаевой, перед Кыргызским государственным медицинским институтом переподготовки и повышения квалификации (КГМИПиПК) стоит задача по подготовке специалистов.

«После реформ системы здравоохранения на периферии практически не осталось узких специалистов. Сегодня в районных центрах нет штатных нефрологов, людям надо ехать в область. Но и в областях не везде есть такие кадры, ставка нефролога имеется в Ошской и Джалал-Абадской областях, а по остальным регионам вопрос не решен», — сказала она.

Что делают для улучшения ситуации

Мээрим (имя изменено) живет с пересаженной почкой около десяти лет. За это время, по ее словам, в Нацгоспитале по разным причинам сменился не один доктор, который вел людей с пересаженными органами.

«У нас возникают различные побочные эффекты, и нужно понимать, как их устранять. Узкие специалисты не всегда могут помочь, поскольку не знают, что нам можно, а что противопоказано. Поэтому наш лечащий нефролог должен быть умнее, круче обычного, который занимается только почечными заболеваниями, и владеть знаниями других узких специалистов», — сказала бишкекчанка.

Она отметила, что очень важно правильно корректировать дозировку лекарств. «Если ее превысить, то на фоне подавленного иммунитета начинаются различные заболевания. Если доза лекарств недостаточная, может начаться отторжение органа. То есть просто от того, что тебе неправильно рассчитали дозу лекарств, можно умереть или лишиться органа и вернуться на диализ», — подчеркнула женщина.

В первое время после пересадки Мээрим удавалось обращаться за консультацией к турецким специалистам, но с годами связь с ними была утрачена. Сейчас вся ее надежда на доктора в Нацгоспитале.

«Наши врачи тоже хорошие, но их мало и им не хватает знаний, переквалификации. Мы, пациенты, как-то пытались собрать деньги, чтобы наш врач съездила в Турцию на обучение. Но нужно было уладить формальности с Минздравом — получить разрешения, справки. В итоге у нас ничего не получилось», — посетовала Асель, дважды перенесшая трансплантацию почки.

«Посттрансплантационный врач — просто привлеченный специалист, которого получилось уговорить занять эту должность. Обучаем, и они ведут пациентов. Это психологически тяжелое место работы. Во-первых, при пересаженном органе шаг влево, шаг вправо, минимально неправильное назначение, и есть вероятность отторжения. Во-вторых, эти пациенты были тяжелыми хрониками, понимают, что жизни без лекарств нет, они трясутся над этим и поэтому жестко и с недоверием относятся к врачам», — сказал он.

По словам Бакыта Тологонова, врачи со стажем не спешат вести пациентов с пересаженными органами. «Все хотят заниматься интересной работой, а здесь она неинтересная, но нужная и ответственная. Приходит молодежь, которую надо постоянно обучать. Зарплата у молодых врачей примерно 15-17 тысяч сомов в месяц, чтобы они не ушли, доплачиваем со спецсчета», — отметил он.

Руководитель НГ пояснил, каким должен быть трансплантолог: «Эти врачи должны изначально вести тяжелого пациента, направлять на операцию, контролировать процесс пересадки, делать назначения после, вести коррекцию лечения и выдачу лекарств. То есть должна быть система. На сегодня Нацгоспиталь ведет эту работу, потому что у нас есть отделение урологии, нефрологии, гастроэнтерологии. Кроме нас некому вести, никто не потянет. Но Минздрав начал строительство центра трансплантации, гемодиализа и ведения посттрансплантационных пациентов, которое планируют завершить к концу 2025 года».

Бакыт Тологонов добавил, что в 2024 году обучили местных специалистов в Оше и Джалал-Абаде, как считать лекарства и вести больных. В ближайшее время должны закончить четырехмесячное обучение врачи в Таласе и Баткене, куда также передадут распределение лекарств.

«Останутся Нарын и Иссык-Куль. Сейчас там отбирают врачей на обучение. Тогда за Нацгоспиталем останется централизованная подача заявок на лекарства и по мере надобности передача их областным организациям здравоохранения», — заметил он.

Жизнь после пересадки

По словам нефролога Насиры Бейшебаевой, люди с пересаженными органами должны соблюдать два главных принципа — здоровый образ жизни и четкий прием иммуносупрессоров под контролем нефролога.

Она отметила, что последние пять лет поднимается вопрос организации Школы здоровой почки и жизни на заместительной почечной терапии для пациентов по принципу работы Школы диабета, чтобы люди знали азы самоконтроля и самопомощи.

Сейчас такую работу проводят нефрологи на добровольных началах. Но обращений со стороны больных очень много, и нужна системная работа на уровне государства, чтобы условному пациенту из Ат-Баши не приходилось по любому вопросу ехать в Бишкек. Люди ищут ответы, в том числе по бытовым вопросам, вплоть до того, можно ли вырвать зуб или поставить внутриматочную спираль.

Организация пациентской школы, раздача информационно-разъяснительных буклетов могла бы помочь снять часть вопросов. Поэтому перед Минздравом стоит задача в создании такой школы для пациентов.

Насира Бейшебаева подчеркнула, что трансплантация повышает качество жизни, но это серьезная ответственность, поэтому как пациентам, так и медработникам важно быть в курсе всех нюансов.