В парламенте не раз поднимали вопрос о задержке поставок препаратов для онкологических пациентов на 2025 год, хотя деньги предусмотрены. Аналогичная проблема возникала и в 2024-м. За эти поставки отвечает госпредприятие «Кыргызфармация», созданное в марте 2023 года именно для улучшения доступности лекарств для населения.
Исполняющая обязанности директора ГП Наргиза Токтасинова рассказала uzsushi.com, почему не удается своевременно заказать препараты.
Согласно порядку, организации здравоохранения подсчитывают потребность и подают заявки, которые затем анализируют Фонд обязательного медицинского страхования и Минздрав. В итоге МЗ КР утверждает потребность и спускает утвержденный перечень нам. «Кыргызфармация» изучает его и запрашивает коммерческие предложения у официальных дистрибьюторов заводов-производителей.
Отбор двухэтапный. На первом собираем портфолио производителей, смотрим качество продукции, на втором среди поставщиков наиболее качественных и безопасных препаратов выбираем наиболее выгодную цену. После полного мониторинга поступивших предложений заключаем контракты.
Дело в том, что у дистрибьюторов на руках готовой продукции никогда нет. Сначала закупается субстанция, затем изготавливается в течение 1-1,5 месяца, и только потом заказ отправляют нам. Логистика, контроль оценки качества в департаменте лекарственных средств и медизделий (ДЛСиМИ), доставка до больниц — все это тоже занимает время. В целом от подготовки до конечного пункта назначения, то есть наших больниц, уходит от четырех до шести месяцев.
Поэтому в постановлении № 601 четко прописано, что утвержденный перечень лекарств, планируемых для закупки на предстоящий год, Минздрав должен нам спустить не позднее 1 июля текущего года. Чтобы у нас было примерно полгода, и к концу ноября — декабрю мы могли получить товар от производителей, а с 1 января начали по расписанию доставлять по республике.
— Бывший министр говорил, что больницы затягивают с подачей заявок...
— В этом и проблема. Перечень препаратов по Фонду высоких технологий (ФВТ) нам спустили только 19 февраля 2025-го. В прошлом году список мы получили, вообще, в июле. Как при таком раскладе мы могли бы поставить эти лекарства вовремя? Мы не имеем права ничего закупать, пока нам не дадут утвержденный список. Если бы ГП вовремя получило его, мы, конечно, успели бы это сделать.
— Получается, больницы должны подать заявки на следующий год в начале текущего года, чтобы все этапы по иерархии могли вовремя завершить до июля?
— Именно. Но некоторые больницы саботируют, поскольку привыкли работать как раньше, через тендеры.
В результате сложившейся ситуации мы понимаем, что сейчас можем подвести население, поэтому работаем до глубокой ночи, практически без выходных, чтобы в течение месяца заключить контракты. Просим производителей срочно предоставить лекарства хотя бы к маю.
Потому что если мы будем следовать регламенту, то привезем препараты только ближе к осени.
Наргиза Токтасинова
— Какие лекарства закупаются по ФВТ?
— Онкопрепараты, факторы крови, лекарства для лиц с орфанными заболеваниями и многое другое, медизделия. По централизованным мероприятиям заказываются инсулины. Закупаем в основном из России, Китая, Индии, Европы.
— Ранее говорилось, что «Кыргызфармации» для полноценной работы нужно 3,5 миллиарда сомов. Так ли это?
— Да. Поскольку у нас большие объемы, все производители, дистрибьюторы работают по предоплате. Им нужна гарантия. Европейские производители работают по 100-процентной предоплате, некоторые по 50-процентной. И только малая часть согласна на 30 процентов, это в основном КНР и Индия.
По постановлению № 601 для «Кыргызфармации» должны были организовать авансовые платежи. Часть финансирования идет по линии ФВТ, часть — бюджет по централизованным мероприятиям, часть — через ФОМС. Но, несмотря на постановление, больницы не хотят производить нам авансовые платежи, опасаясь проверок Счетной палаты.
— Почему ФОМС не переводит деньги напрямую вам?
— Такой механизм не разработан, поэтому ФОМС переводит деньги больницам в начале года, они у себя их держат и по факту поставки лекарств перечисляют ГП.
В связи с этим мы вынуждены искать деньги, обращались в Минфин, просили ссуду. «Кыргызфармация» не имеет имущества, активов, капитала, из-за этого по закону получить ссуду не получается.
— Каким бюджетом вы сегодня располагаете?
— Изначально, когда ГП выделяли 1 миллиард сомов, безвозвратно отдали 200 миллионов на инсулин и 5 миллионов на кыргызско-турецкую больницу. В итоге сейчас у нас остается 795 миллионов сомов. Приходится выкручиваться.
Хочу подчеркнуть, что мы всегда должны заказывать лекарства с резервом. Допустим, больница просит 100 флаконов, но мы должны заказывать 130-140. На случай ЧС, каких-то эпидемиологических ситуаций, у нас на складе должен быть трехмесячный запас. На это нужны дополнительные деньги.
Ежегодно через ФОМС на препараты предусматривается примерно 2-2,5 миллиарда сомов. Поэтому нам нужны либо дополнительные средства, либо авансовые платежи.
Наргиза Токтасинова
Этот вопрос рассматривается с приходом нового министра, он детализировано изучает нашу дорожную карту. Думаю, проблему решат, здесь должно быть совместное решение больниц, ФОМС и Минздрава.
— Отказалось ли ГП от работы с местными поставщиками?
— В 2024 году мы вынуждены были работать с нашими местными поставщиками, такими как «Неман», «Эрай», «Эляй», потому что на ГП с опозданием возложили закупку большого объема лекарств. Зарубежный поставщик не успел бы в такой короткий срок. Но даже в этом случае мы показали экономическую эффективность.
Раньше больницы объявляли тендеры. Отдаленные медучреждения, которые закупают по 20-50 флаконов какого-то препарата, неинтересны поставщикам. В итоге тендер признавался несостоявшимся либо цена была очень высокой.
Мы этот процесс централизовали, собрав всю потребность по стране. Допустим, у кого 10, у кого 40 флаконов, и в итоге получается заявка на 2 тысячи флаконов. За такой объем предлагают совсем другую цену, нежели за 20. С логистикой тоже проблем не возникает — мы отправляем по регионам с другими лекарствами. Поэтому в любом случае, если бы больницы сами закупали препараты через тендер, у них получилось бы намного дороже, чем у нас.
Таким образом, экономическая эффективность нашей работы за прошлый год составила примерно 700 миллионов сомов.
Наргиза Токтасинова
— Оборудование закупаете?
— В 2024-м закупали, в этом году решили воздержаться, пока весь процесс не стандартизируют и унифицируют.
Чтобы мы могли закупать оборудование, должны быть техники, инженеры, специалисты отдела контроля качества. В рабочую группу надо включить и врачей, которые непосредственно работают с оборудованием.
Спецификация техзаданий должна четко согласовываться с Минздравом, чтобы исключить коррупционные схемы. Не секрет: лобби поставщиков очень сильное, они могут прописывать для больниц спецификацию, подходящую только под их оборудование. В итоге мы просто не сможем выйти напрямую на разные заводы-производители.
— Какие еще проблемные вопросы есть?
— Не хватает цифровизации для четкого понимания реальной потребности в лекарствах. Нужна общая платформа между больницами, ФОМС, МЗ, ГП «Кыргызфармация» и так далее.
В единой системе может выставляться лимит, ниже которого не должен опускаться запас жизненно важных препаратов. Ведь никогда не исключен человеческий фактор, можно что-то упустить из виду. Сейчас есть такая компьютерная система, которая автоматически сама заявку подает на склад.
— Многие граждане жалуются на дефицит и дороговизну лекарств в аптеках. Планируете ли вы расширять поставки?
— Наша первая миссия — обеспечить только стационары. В дальнейшем, когда ГП начнет развиваться, встанет на ноги, можно обеспечивать определенными препаратами и розничную сеть аптек. Тогда пойдет снижение цен.
У местных поставщиков большая наценка, а у нас минимальная, включаем только расходы, ведь наша цель — не извлечение прибыли. Но это планы на будущее, сейчас мы должны разобраться с нашими основными проблемами и обеспечить больницы. Если будет поддержка от кабмина и парламента, то мы достигнем больших результатов.
